Конь как всегда дремал, не дожевав даже пучок сена, торчавший изо рта. Возмущенным фырканьем он выразил свое недовольство по поводу того, что его разбудили, но тут ничего не поделаешь — последний раз Радремон применял Слияние с тенью в данже, а значит только и туда и мог перенестись Прыжком.

И угодить прямо в руки людям Нияскота, разочарованным зачищенным подземельем.

Тоже интересно, конечно, но королька пока придется оставить в покое. Его время настанет чуть позже. Пока что же нужно разобраться с более насущной проблемой. И, в конец-то концов, сколько можно откладывать посещение собственных данжей?

Поэтому, заглянув в гостиницу и убедившись, что за столом сидит его точная копия (да еще и умудряется изображать оживленную беседу), фор Корстед вскочил в седло и, оставляя за спиной клубы пыли, помчался в родные владения.

Глава 25

К Велхасту Радремон добрался только поздним вечером. Уставшее от дневных трудов солнце уже скрылось за горами, бросая из-за заснеженных вершин сонливые лучи, а обе луны возобновили свой бесконечный бег по затянутому облаками небу.

Монотонно стрекотали сверчки.

Зябкий ветерок лениво шевелил луговые травы, но разгоряченный продолжительной скачкой маркиз его не ощущал.

Фор Корстед ураганом ворвался в город, однако там его продвижение существенно замедлилось. Улицы наводнила бесконечная толпа беженцев. Нет, понятно, что с границами не все в порядке, и многие потеряли свои дома, но все равно их не должно быть так много! Не настолько, чтобы хрипящему Сурку приходилось грудью прокладывать себе путь.

Беженцы шарахались в стороны от грозного всадника, но Радремон все равно оставался недоволен. И еще больше его вывел из себя тот факт, что на одной из улиц к нему подскочил молодой оборванец и срезал с пояса кошелек с фанталами.

Заполучив добычу, воришка бросился бежать и, лавируя в людском потоке, словно уклейка в ручье, скрылся в темном переулке. Заодно по дороге облегчив еще чей-то карман.

И фор Корстед упустил его не просто так. Сперва он хотел приголубить наглеца Тройной стрелой праха и даже занес уже руку, но в последний момент передумал. Его — обладателя девятнадцатого уровня с ловкостью в двадцать три единицы — обчистил стервец в лучшем случае первого ранга, а Радремон не успел среагировать.

Да, не ожидал. Но как такое вообще возможно?

Поэтому, спрыгнув с лошади, он тараном вклинился в толпу и, раскидав нулевиков, как кегли, нырнул в тот же переулок.

Оборванец был уже довольно далеко и намеревался исчезнуть за очередным поворотом, окончательно сбросив «хвост». Скорей всего, гонись за ним кто-нибудь другой, и его план увенчался бы успехом, но сегодня он выбрал не ту жертву.

Возникшие из ниоткуда сочащиеся тьмой цепи надежно спеленали парнишку — Узы отчаяния достали на самой границе своего действия. Народ тут же в страхе схлынул в стороны, освободив пространство, и маркиз беспрепятственно подошел к вору.

Безусый юнец дрожал, как пламя свечи на ветру. Его зубы стучали, отбивая ритм страха, а глаза, казалось, готовы были вылететь из орбит и укатиться в заполненную нечистотами канаву — так сильно они метались из стороны в сторону в поисках спасения.

Которого не было.

— П-прости, господин. — испуганно промямлил преступник. — Не признал. Н-не убивай!

«Не убивай». Будто фор Корстед только и делает, что шагает по трупам. Интересное о нем мнение в народе сложилось.

Хотя, если подумать…

— В спату вступай. — придерживая парни за грудки, процедил Радремон.

— Что?

— Быстро! — рыкнул маркиз.

Оборвыш кивнул, и среди серых строк рейда появилась одна зеленая. В спату он не попал — как ранее выяснил фор Корстед, в ней не могло состоять больше пяти участников — но информация о нем все равно стал доступна лидеру.

Действительно первый ранг. Вот только параметры при этом сверкали сиротливыми нулями и единицами. Все, кроме ловкости.

Радремон удивленно присвистнул. Пятнадцать единиц. У него у самого столько было лишь на одиннадцатом уровне. Мутант какой-то что ли?

Маркиз внимательно осмотрел замершего в ожидании своей судьбы юношу.

Худой, грязный, под глазами синяки. Руки длинноваты. Правда, если приглядеться, то это не синяки, а такой оттенок кожи. Кто-то из лесных троллей в роду? Это многое бы объяснило. Хотя все равно забавный выверт природы.

Узы отчаяния закончили свое действие, и воришка обмяк в руках фор Корстеда. Его здоровье едва трепыхалось на последних пунтах. Заклинание совсем не боевое, но, с учетом всех усилений, много ли нужно такому задохлику?

Радремон влил ему в рот лечащее зелье из покупных. Парень сразу встрепенулся и попытался вырваться, но куда ему с единицей силы против двадцати одной у маркиза? Фор Корстед при желании мог бы прихлопнуть его щелбаном.

— Идешь со мной. — приказал Радремон, забрав назад кошелек из безвольно повисших рук.

— На смерть? — обреченно пролепетал оборвыш.

— Если хоть раз рыпнешься, то да.

Сперва маркиз хотел усадить его возле себя на Сурка, но от юнца несло давно немытым телом, да и, кроме того, тот, похоже, от страха напрудил в штаны. Поэтому фор Корстед передумал, и всю дорогу до замка новоиспеченный участник рейда бежал рядом, под конец отчаянно запыхавшись. Ногами он перебирал довольно шустро, но вот выносливость подводила. На одной ловкости далеко не уедешь.

Тратить время на ожидание глуховатого Пихота фор Корстед не стал и, бросив коня возле лестницы, взлетел по ступеням. Где его уже ждали двое стражников безумно обрадовавшихся появлению главы рода.

Видимо несладко им тут пришлось.

— Где? — сходу спросил Радремон, таща за собой парнишку.

— В тронном зале, Мастер. — сообразил о чем идет речь один из служивых.

— Кентавр с кристом уже тут?

— Никак нет.

— Ясно. Колчан.

Маркиз протянул руку, и второй солдат без лишних вопросов вложил в нее кожаный футляр со стрелами, отстегнув тот от пояса. Фор Корстед же передал снаряды своему спутнику.

— Но у меня нет лука. — промычал воришка, тем не менее закрепив полученное возле бедра.

Радремон же протянул ему Лук вертлявого шутника, без толку болтавшийся в Перстне еще с элморского данжа. При использовании тот приравнивал показатель силы к значению ловкости и идеально подходил кособоко развитому юнцу, уже на первом ранге превращая его в серьезную боевую единицу.

— За мной! — скомандовал маркиз, но парень неожиданно заартачился.

— Я не умею стрелять. И вообще я устал. Не могу больше!

— Или за мной, или вниз. — не повышая голоса, объяснил фор Корстед, кивнув в сторону пропасти.

Оборванец проследил за взглядом Радремона, судорожно сглотнул и, неожиданно обретя второе дыхание, рванул в замок, обогнав даже его хозяина.

До тронного зала они добрались за считанные минуты, не переходя на бег, но и не тратя время на неспешную прогулку. Из-за дверей доносились жалобные всхлипы, перемежаемые полными боли визгами и женским плачем. Остановившись, маркиз обернулся к юноше и, брезгливо его осмотрев, поинтересовался:

— Как зовут?

— Йункот. — отозвался тот, напряженно вслушиваясь в далеко не самые приятные звуки. Такие понравились бы разве что Бешеной. — А что там?

— Помощник из тебя, конечно, так себе, Йункот. — проигнорировал вопрос фор Корстед. — Ладно. Если выживешь и не напортачишь, подарю лук и приму в род. Ясно?

После чего, не дожидаясь ответной реакции, твердой походкой истинного хозяина замка зашел внутрь.

В тронном зале ярко горел камин, освещая б о льшую часть помещения. Однако, будто этого было недостаточно, повсюду стояли торшеры со свечами, создавая ощущение не то ясного полдня, не то и вовсе зарождающегося пожара.

На принадлежавшем прежнему правителю троне восседал чужак. Подтянутый мужчина лет тридцати пяти, облаченный в синий бархатный камзол, украшенный полосками белоснежного меха. Причем одежда являлась артефактом редкого качества, с прибавками к интеллекту, духу и зачем-то выносливости.